Фактор [не]стабильности «нефтяных» государств
Разумеется, цена на нефть будет продолжать оставаться одним из двух важнейших факторов мировой экономики, наряду со ставкой ФРС. Однако принципы ее формирования могут существенно измениться. Так, в уходящем году стоимость нефти в первую очередь определялась вполне осмысленной и целенаправленной политикой ряда нефтедобывающих государств во главе с Саудовской Аравией при покровительстве и «соучастии» США.
Фото Shutterstock
Почти троекратное снижение цены на нефть в течение 2015 года породило несколько последствий.
Прежде всего с рынка были практически вытеснены альтернативные углеводороды – битумные пески и сланцевая нефть, производство которых свернулось до минимума. Затем начали банкротиться независимые мелкие нефтедобытчики, в том числе связанные с добычей в море – перестала окупаться аренда платформ.
Следующей волной «накрыло» страны с высокой зависимостью от продажи нефти, такие как Россия, Казахстан, Азербайджан, отчасти – Норвегия, которые из-за падения цен испытывают серьезные экономические проблемы.
И третья волна (которая во многом шла параллельно со второй) нанесла удар по странам с критической зависимостью от экспорта нефти. Так, в Венесуэле и Эквадоре, входящих в ОПЕК, цены на местные марки нефти упали ниже себестоимости добычи, что спровоцировало существенные социальные потрясения. В Венесуэле, например, это привело к убедительной победе на парламентских выборах оппозиции. Однако во многих нефтедобывающих странах механизм «выпускания пара» через хотя бы отчасти демократические выборы не предусмотрен. Это может привести к государственным переворотам либо иным формам вооруженного противостояния.
Так, абсолютной стабильности нет даже в Саудовской Аравии, где экспорт нефти составляет 75% государственного бюджета. В 2015 году к традиционному для Эр-Рияда противостоянию многочисленных принцев, претендующих на статус наследников, добавились не особо удачное вмешательство королевства во внутрийеменский конфликт, а также волнения в нефтеносных районах, где компактно проживает шиитское меньшинство, формально имеющее договорные отношения с правящей династией.
Нельзя исключать и возможность переноса на территорию Саудовской Аравии деятельности боевиков «Исламского государства», невзирая на определенную роль, которую Эр-Рияд (и Доха) сыграли на начальном этапе создания ИГИЛ. Во всяком случае, «первый звонок» – попытка подрыва нефтепроводного узла в мае 2015 года возле города Абкаик – уже прозвенел.
___________________________________________
Прогнозы цен на нефть в следующем году колеблются в экстремально
широком диапазоне от $15 (Royal Bank of Scotland) до $100 за баррель
(Saxo Bank в рамках «шоковых сценариев»). Собственно, это и есть признак
высокой вероятности «внезапных событий» в 2016 году
___________________________________________
Кроме того, несмотря на колоссальные золотовалютные резервы, сосредоточенные в различных государственных фондах, Саудовская Аравия сводит бюджет 2015 года с дефицитом в 21,6% ВВП; в следующем году этот показатель составит 19,4% ВВП. При этом безработица среди молодежи достигает 30%, что порождает вполне благоприятную среду для агитаторов и вербовщиков радикальных движений в Исламе.
В то же время, при условии политической стабильности, сами по себе нынешние низкие цены на нефть не будут критическими для Эр-Рияда еще 2-3 года.
Второе потенциально нестабильное нефтяное государство региона – Алжир, где продажа нефти составляет 70% доходов бюджета. Вполне логично, что в стране резко упал уровень жизни: для «социально ориентированного» бюджета необходима цена на нефть выше $100 за баррель. Кроме того, существует угроза со стороны Ливии, граница с которой слабо контролируется алжирскими силовиками: стране перманентно угрожает вторжение боевиков из местных филиалов «Аль-Каиды» и «Исламского государства».
Ну, а «бикфордовым шнуром» ко всей этой взрывоопасной смеси служит слабое здоровье престарелого 78-летнего президента Алжира Абделя Азиза Бутефлика, что может в любой момент спровоцировать потенциальных преемников на резкие действия – даже не дожидаясь естественного хода событий.
В то же время появляются новые факторы, способствующие снижению нефтяных цен: ожидания относительной стабилизации в Ливии и Иракском Курдистане, окончание санкций против Ирана и отмена в США эмбарго на экспорт нефти. Таким образом, нет ничего удивительного в том, что прогнозы цен на нефть в следующем году колеблются в экстремально широком диапазоне от $15 (Royal Bank of Scotland) до $100 за баррель (Saxo Bank в рамках «шоковых сценариев»). Собственно, это и есть признак высокой вероятности «внезапных событий» в 2016 году.
При этом нет практически никаких сомнений в том, что в 2016 году [не]стабильность «нефтяных» государств Ближнего и Среднего Востока будет во многом зависеть от судьбы «Исламского государства».
Фактор военного поражения «Исламского государства»
Как с военной, так и с политической точки зрения положение «Исламского государства» – исходя из суммы различных коалиций и отдельных сил, ему противостоящих – на начало 2016 года выглядит безнадежным. Особенно в свете предновогодних успехов сирийских курдов и иракской армии при поддержке с воздуха западной коалицией во главе с США, а также войск Асада (регулярная сирийская армия, лояльные Дамаску ополчения национальных меньшинств, иранские добровольцы, боевики ливанской «Хезболлы») при поддержке российской авиации.
Так, для Москвы главный приоритет в сохранении – в том или ином виде – при власти Башара Асада либо его «прямого» преемника как инструмент влияния РФ в регионе. Аналогичная позиция у Тегерана, с тем нюансом, что «режим Асада» для Ирана является инструментом противостояния Саудовской Аравии со «странами Залива», которые активно стимулируют антишиитскую составляющую в радикальных суннитских движениях.
Для Турции, Саудовской Аравии и Катара, наоборот, приоритетом выступает свержение «режима Асада» либо – в качестве компромисса – отстранение Башара Асада от власти с минимальным влиянием его нынешнего окружения на формирование будущей сирийской власти. Кроме того, для Анкары неприемлемо усиление курдского фактора в регионе, несмотря на то что именно курдское ополчение (пешмерге) Вашингтон рассматривает в качестве ударной силы в наземной операции против ИГ. Так, курдские боевики, действующие в Турции, перед самым Новым годом потребовали предоставления автономии провинциям с компактным курдским населением.
___________________________________________
Общей точки зрения ни о судьбе Асада, ни о будущем политическом
устройстве территорий, находящихся в эпицентре боевых действий, ни о
желательной конфигурации единой коалиции, противостоящей «Исламскому
государству» и региональной «Аль-Каиде», у Евросоюза нет
___________________________________________
Курды Сирии и Ирака, а также иракские шииты и сунниты первоочередными называют вопросы послевоенного устройства обширных территорий обоих государств. Для ЕС приоритет – в устранении причин неуправляемого потока беженцев в Европу. Однако общей точки зрения ни о судьбе Асада, ни о будущем политическом устройстве территорий, находящихся в эпицентре боевых действий, ни о желательной конфигурации единой коалиции, противостоящей «Исламскому государству» и региональной «Аль-Каиде», у Евросоюза нет.
Похоже, что европейцы не против в данной ситуации выступать «младшим партнером» США, что вполне разумно, исходя из соотношения военного вклада США и всех остальных стран Запада в военную операцию против ИГ.
В то же время, исходя из стратегической безнадежности положения «Исламского государства» на иракско-сирийском театре военных действий, было бы логичным ожидать активизации военных вылазок ИГ во всех регионах Ближнего и Среднего Востока с преобладанием суннитского населения – от Ливии до Афганистана, включая государства Залива и Среднюю Азию, а также – в Африке. Что же касается угрозы масштабных терактов, они вполне вероятны в Западной Европе, США и РФ.
В 2016 году страной, способной сыграть решающую роль в судьбе «Исламского государства», являются США.
Фактор предвыборной Америки
Ноябрь 2016 года должен дать миру нового президента США, а нынешний глава Белого дома, как, впрочем, и государственный секретарь, теперь в статусе «хромых уток». Рамку действий нынешней американской администрации в 2016 году можно условно описать так: «уйти на позитиве, не помешать кампании Хиллари Клинтон, и по максимуму обеспечить ей свободу принятия решений в случае победы на выборах».
Фото Shutterstock
В вышеописанную рамку действий Вашингтона – с учетом вероятной стратегии на Ближнем и Среднем Востоке – вполне ожидаемо встраивается курс на «рационализацию» отношений с Москвой и Пекином. Одновременно США в 2016 году будут продолжать загонять Европу в фарватер своей геополитики. В качестве бонуса Старый Свет может рассчитывать на уменьшение влияния США на некоторые внутриевропейские проблемы, например – на ситуацию вокруг Украины.
___________________________________________
Администрация Барака Обамы приложит все усилия для завершения разгрома
«Исламского государства» в Ираке и Сирии, а также – для начала хотя бы
формального процесса политического урегулирования в Сирии
___________________________________________
С точки зрения американской стратегии в 2016 году, фактор лояльности Европы будет играть для Вашингтона весьма значительную роль. Однако лояльность ЕС в отношении США является, во многом, производной от единства стран-членов ЕС. При этом под «единством» зачастую понимается поддержка позиции Германии и Старой Европы.
Фактор Европы, пребывающей в поиске новой формулы единства
Для Европы 2016-й станет годом испытания на прочность. И как следствие – сосредоточенность на внутренних проблемах приведет к ослаблению влияния на проблемы внешние.
Фото Shutterstock
И кризис с беженцами, в котором целый ряд стран отказались следовать решениям Брюсселя, стал лишь одним из таких конфликтов, просто – весьма показательным и общественно значимым. Аналогичный конфликт внутри ЕС, который развивается менее публично, происходит вокруг продления санкций в отношении России: здесь к типичной ситуации, когда в рамках пресловутой «единой политики» разные страны Евросоюза несут различные убытки, добавляется политика двойных стандартов со стороны Берлина. (В первую очередь речь идет о согласии властей Германии на строительство газопровода «Северный поток-2».)
___________________________________________
2016 год дает один из последних шансов сохранить единство Евросоюза на
базе сокращения полномочий наднациональных органов и смягчения
требований к государствам-членам
___________________________________________
На этом фоне, да еще и в контексте террористической угрозы, которая после парижской трагедии вполне логично рассматривается рядовыми европейцами в качестве прямого следствия миграционного кризиса, совершенно в ином свете выглядит грядущий британский референдум о членстве в ЕС. Если изначально он был инструментом давления со стороны Дэвида Кэмерона на «евробюрократию» с целью выторговать для Лондона новые особые условия пребывания Британии в ЕС, то теперь референдум «зажил собственной жизнью», и его результат во все большей степени будет зависеть от реальных общественных настроений британцев, а не от между- и/или внутриэлитных договоренностей.
«Дурным заразительным примером» для британцев могут стать датчане, которые на референдуме 4 декабря 2015 года сказали «нет» правилам Евросоюза в сфере права и внутренних дел, отвергнув, таким образом, более тесное сотрудничество с ЕС. А ведь референдум был инициирован правоцентристским кабинетом Дании, который агитировал отказаться от юридически закрепленных изъятий из общеевропейской политики – тех положений общеевропейского права, не действовавших на территории Дании, которые Копенгаген оговорил при вступлении в Евросоюз.
Аналогичный «праздник непослушания» может состояться и в Нидерландах, где в начале августа пройдет референдум относительно ратификации соглашения об ассоциации и ЗСТ между ЕС и Украиной.
Кроме того, перед Новым годом к Будапешту, регулярно игнорирующему общеевропейские предписания относительно системы «сдержек и противовесов» государственного устройства, присоединилась Варшава, существенно сократившая полномочия своего конституционного суда, невзирая на жесткую критику Брюсселя и Вашингтона.
И все это – на фоне резкого роста популярности западноевропейских крайне правых, открыто выступающих за выход их стран из шенгена и зоны евро, а также более умеренных евроскептиков, требующих исключения из еврозоны Греции и жесткого регулирования миграционных процессов, в первую очередь – из мусульманских стран.
2016 год дает один из последних шансов сохранить единство Евросоюза на базе сокращения полномочий наднациональных органов и смягчения требований к государствам-членам.
Скорее всего, в 2016-м ЕС сократит свое влияние на «внешние» процессы, признавая лидерство США по одним вопросам, и стремясь к компромиссам с Москвой и Пекином – по другим.
Фактором, который во многом может оказать влияние на позицию ЕС в 2016-м, является поведение Москвы.
Фактор России, стремящейся к компромиссам
Участие РФ в сирийском конфликте подняло ставки в геополитической игре Кремля до уровня, на котором Москве разумнее всего было бы начать договариваться с основными геополитическими игроками. В первую очередь – ввиду серьезных проблем в экономике, которые не способствуют дальнейшей эскалации ситуации со стороны РФ.
С точки зрения Москвы, идеальной выглядит ситуация, при которой на момент разгрома «Исламского государства» официальный Дамаск прочно контролировал бы достаточные территории для ведения затяжного политического торга о «параметрах» переходного правительства.
В то же время ожидаемый активный переговорный процесс по Сирии предполагает «замораживание» со стороны РФ ситуации на Донбассе: судя по всему, Берлин и Париж, в целом, согласны с таким развитием ситуации на Востоке Украины.
Наибольшую опасность для Москвы в 2016 году представляет возможная эскалация конфликта с Турцией, впрочем, и Анкара понимает дипломатические «намеки» Кремля на возможный розыгрыш «курдской карты».
___________________________________________
2016 год российское руководство планирует провести в переговорах с США и
Старой Европой, в ходе которых частично закрепить новые геополитические
реалии. Центр тяжести переговорного процесса, скорее всего, будет
касаться урегулирования вокруг Сирии
___________________________________________
Что касается противостояния с «Исламским государством», для РФ «слабыми звеньями» являются Северный Кавказ и страны Средней Азии, где идет активная вербовка боевиков ИГ. В целях нейтрализации этой угрозы Москва готова на тактические альянсы даже с движением «Талибан».
К слову сказать, декабрьский визит главы МИД Катара в Москву показал готовность Кремля к смягчению противоречий даже со стратегическими противниками в регионе Ближнего и Среднего Востока.
Американская разведывательно-аналитическая компания Stratfor в своем аналитическом прогнозе на 2016 год предполагает увеличение риска противостояния Турции с Россией и Ираном. Россия меньше всего хотела бы конфликтовать с Турцией, отмечают аналитики, поскольку Анкара контролирует подходы к Черному и Средиземному морям, но этот сценарий, по мнению Stratfor, неизбежен.
Фактор «вынужденной агрессивности» Турции
Строго говоря, Анкаре не нужен и невыгоден конфликт с Москвой, в первую очередь – ввиду вышеуказанного риска ставки Кремля на турецких курдов, вплоть до исторических союзников Москвы – запрещенной в Турции «Рабочей партии Курдистана» (РПК).
Вмешательство Кремля в Сирии резко поменяло – с точки зрения Анкары – «архитектуру» конфликта. Один враг – Башар Асад – избежал угрозы военного поражения, другой враг – политические организации сирийских курдов – резко усилили свою значимость в борьбе против ИГ, в результате чего получили право голоса в вопросах территориально-политического обустройства региона.
Более того, вполне вероятна ситуация, при которой курды Сирии получат эту самую автономию из рук «режима Асада» либо его «прямых» преемников. А это еще больше усилит курдский автономизм/сепаратизм в самой Турции, а также активизирует радикальные формы борьбы турецких курдов за свои права.
Именно в силу всего вышесказанного Москва и Анкара являются и на сегодня, и в определенной исторической перспективе, «объективными» геополитическими соперниками. Таким образом, в 2016 году обе стороны в противостоянии будут ограничивать себя лишь недопустимостью «горячих» форм конфликта. Однако логика противостояния может завести их за «красные линии», хотя это на сегодня и выглядит маловероятным.
С другой стороны, не исключен вариант, при котором в 2016 году Москва и Анкара смогут договориться хотя бы о самих «красных линиях», и механизмах взаимодействия, которые позволят предупреждать их пересечении.
Фактор китайского «второго ребенка»
Законодательное разрешение Пекином рождения второго ребенка в семье создает новую геополитическую реалию. 2016 год становится первым годом эры «двое родителей – двое детей».
___________________________________________
В 2016 году Пекин будет все более активно и демонстративно проявлять
свои геополитические амбиции в статусе «мировой державы», хотя пока – не
в ультимативной форме
___________________________________________
Прежде всего это означает резкое увеличение в ближайшие годы социальных расходов Китайской Народной Республики, что, в свою очередь, требует увеличения темпов экономического роста. В ситуации, когда в развитии КНР экстенсивная составляющая преобладает над интенсивной, Пекин будет все более активно стремиться обеспечить доступ к внешним рынкам и «внешним» природным ресурсам – в Азии, Африке, Латинской Америке. И все меньше ограничивать себя в способах обеспечения контроля над этими рынками и ресурсами.
Ну, а серьезность в отстаивании своих интересов Пекин продемонстрировал на «ближнем зарубежье», закупив российские СУ-35 для патрулирования спорных территорий в Южно-Китайском море, куда регулярно заходят американские военные корабли, «демонстрируя флаг» в поддержку позиции Филиппин, Индонезии, Малайзии и Вьетнама.
Можно ожидать, что в 2016 году Пекин будет все более активно и демонстративно проявлять свои геополитические амбиции в статусе «мировой державы», хотя пока – не в ультимативной форме.
Украина и ключевые выводы
Украинская проблема все дальше и дальше смещается на периферию мировых проблем, а потому основополагающим для Киева должен стать принцип: «спасение утопающих – дело рук самих утопающих».
Полгода – это срок, в течение которого – в интерпретации Байдена – внимание Владимира Путина будет отвлечено от Украины. Очевидно, на Сирию. А что потом? Скорее всего, примерно в эти сроки Вашингтон при содействии Москвы собирается разгромить «Исламское государство», после чего США – quid pro quo – минимизирует свое влияние на Минский процесс.
Кроме того, именно полгода – время до очередного пересмотра санкций в отношении России со стороны ЕС, после чего Евросоюз, скорее всего, начнет процесс поэтапного их смягчения/отмены.
Что касается ситуации с «Минском-2», он уже сегодня находится преимущественно «в ведении» Европы (читай – Германии). На это четко указал Джозеф Байден, при этом велев Киеву выполнять минские соглашения независимо от исполнения их Москвой и «благословив» перенос «Минска-2» на 2016 год.
Важно отметить, что в следующем году Германия будет председательствующей в ОБСЕ, а, значит, Берлин получит возможность направлять минский процесс «с двух рук» – через трехстороннюю контактную группу и через «Нормандский формат». А ведь пока мы видим процесс определенного сближения позиций Берлина и Москвы на фоне увеличения расхождений между Берлином и Киевом.
___________________________________________
Украинская проблема все дальше и дальше смещается на периферию мировых
проблем, а потому основополагающим для Киева должен стать принцип:
«спасение утопающих – дело рук самих утопающих»
___________________________________________
В процессе евроинтеграции Киев в следующем году неизбежно попадет в жернова роста евроскептицизма и откровенных антиЕСовских настроений в Европе: надежды на шенген выглядят иллюзорными (пока на уровне посольств мы видим четкий тренд к ужесточению требований к претендентам на визы). Более того, на апрельском референдуме в Нидерландах о ратификации соглашения об ассоциации и зоне свободной торговли Украины с ЕС, Киеву стоит надеяться лишь на отсутствие необходимой явки в 30%, ибо сам результат будет, несомненно, негативным.
Нет сомнений, что в 2016 году Киев постарается по принципу «от противного» наладить отношения с Анкарой – разумеется, на антироссийской платформе. Проблема состоит в том, что платой за такое союзничество может стать поддержка либо молчаливое одобрение действий Турции, которые будут осуждаться Евросоюзом и/или США. А подобные действия Турции были нередки в 2015 году, и нет оснований полагать, что их интенсивность сократится в 2016-м.
В 2016 году Китай будет продолжать развивать взаимовыгодные торгово-экономические отношения с Украиной, подразумевая в будущем получить преференции при приватизации земель сельскохозяйственного назначения. Однако при этом Пекин – в рамках союзнических отношений с РФ – будет продолжать инвестировать в Крым и обеспечивать нейтрализацию как санкций со стороны Запада (пример – китайская система переводов MoneyPay), так и блокады со стороны Украины (пример – прокладка китайским судном энергокабеля из Тамани в Крым).
______________________________________
EEFGroup
Воствчно-Европейская Финансовая Группа
кредит, инвестиции, лизинг
Комментариев нет:
Отправить комментарий