Константин Вайсман: «Я бы сравнил происходящее в Украине с Великой депрессией в США»

Глава ВТБ Банка Константин Вайсман

Фото: Козаченко Александр для «Forbes Украина»

Константин Вайсман управляет одним из крупнейших банков страны – ВТБ Банком – с октября 2013 года. До этого как глава правления он провел успешное слияние двух банков – ПУМБ и Донгорбанк, входящих в группу СКМ Рината Ахметова. Это было крупнейшее финансовое слияние в истории Украины. Перед работой в Украине банкир сделал успешную карьеру финансиста в России, работая в ведущих банковских корпорациях РФ.
Под руководством Вайсмана по итогам 2013 года банк вошел в список Forbes самых эффективных банков страны. В 2014-м Константин Вайсман также вошел в топ-5 Forbes самых эффективных CEO по управлению изменениями. 

Прошлый год ВТБ Банк закончил с прибылью в 642 млн гривен, а по итогам первого квартала 2015 года учреждение зафиксировало убыток в размере 1 млрд гривен. Для сравнения – другие банки с иностранным капиталом из группы крупнейших также по результатам января-апреля 2015 года фиксировали отрицательный результат. Например, согласно данным Национального банка Украины, Райффайзен Банк Аваль показал -1,8 млрд гривен, Укрсоцбанк также показал убыток в 1,9 млрд гривен; убыток Сбербанка России составил 2 млрд гривен, а ОТП Банка – 1,1 млрд гривен.

При этом иностранные банки по-прежнему являются территорией доверия для вкладчиков. Так, в ВТБ Банке прирастают гривневые депозиты – вклады корпоративных клиентов за январь-апрель 2015 года выросли на 19%, или на 640 млн гривен. 
Обладатель степени MBA Чикагского университета, Константин Вайсман очень точно предчувствует изменения как долгосрочной, так и краткосрочной конъюнктуры рынка. Например, в январе 2014 года, на встрече банкиров, организованной Forbes, он так описывал прогноз на ближайшие два года: «Сохранится тенденция к консолидации, несколько игроков выйдут с рынка. Через два года мы увидим другую картину мира». Также он предсказал усиление доли крупных игроков. Именно к этой картине пришел украинский банковский сектор сегодня.

В нынешней беседе с Forbes Константин Вайсман описал свое восприятие рынка, которое является для большинства банкиров необычным: в кризисе Вайсман видит положительный, оздоровительный эффект для финансовой системы. Оставаясь оптимистом, он убежден: у Украины есть огромный потенциал для успешного и эффективного развития, а банки могут и должны принять активное участие в этих положительных изменениях. 

– Как бы вы описали экономическую среду, в которой сегодня находится банк?

– Банковская система испытала шок. Происходило это под воздействием как внешних, так и внутренних причин. И было оно неизбежно, а также во многом непредсказуемо – степень этого кризиса никто не мог предсказать.
Что мы имеем в итоге? А в итоге мы видим, что система – очищается. Случившийся кризис все-таки носит оздоровительный характер. В подобных ситуациях выживает сильнейший. Мы знаем, что в банковской системе был накоплен большой дисбаланс. Система еще не оправилась от кризиса 2008-2009 годов. Было много валютных кредитов: именно они, в первую очередь, страдают. При нестабильности на рынок влияет как валютный риск, так и кредитный, ведь заемщик сразу перестает платить. Также по системе прошел мощнейший отток вкладов. Я бы сравнил происходящее в Украине с Великой депрессией в США.

– По вашему мнению, кризис сыграл роль лекарства для банковского сектора?

– Да. Эффект мы видим уже сегодня. Незрелая банковская система характеризуется фрагментарностью: доли каждого участника размыты и составляют небольшой процент. В свою очередь, все более-менее зрелые финансовые рынки характеризуются наличием крупных игроков. К чему и приходит украинская банковская система.

– Однако фрагментарность – разве это не вопрос идеологии? Например, в Германии есть как крупные банки, так и небольшие земельные банки. В Канаде роль небольших участников берут на себя кредитные союзы, которых там множество, и благодаря которым мы видим большое количество разнообразных финансовых посредников в системе…

– Да, в названных вами странах много игроков, но все равно там доминируют несколько банков: в Канаде – Royal Bank of Canada и Toronto Dominion Bank, а в Германии – Deutsche Bank и Commerzbank. Они занимают весомую долю. Речь ведь не о количестве, а о доле и значимости отдельных игроков банковской системы той или иной страны.

За последние несколько лет в Украине происходила органическая консолидация. Первый игрок наращивал долю, ряд  других игроков – тоже. Происходили слияния и поглощения. И за последний год – с мая 2014-го по май 2015-го – доля топ-5 банков увеличилась с 40% до 50%, топ-10 выросли с 54% до 70%, а топ-20 банков нарастили свою долю с 70% до около 84% доли рынка. На топ-50 банков сегодня приходится уже около 95% активов банковской системы Украины. Поэтому, в связи с этой картиной, говорить о количестве банков уже несущественно. Соблюдается мощнейший принцип Парето.

– Топ-50 – это в том числе те 40 банков, которые стали традиционными гостями председателя НБУ Валерии Гонтаревой?

– Да. Система консолидируется, и регулятору становится проще следить за этим небольшим количеством игроков и осуществлять консолидированный надзор. Я считаю, что для НБУ это неоцененный подвиг – оценят

Пора прийти к пониманию, а что же у нас будет с МСФО и национальными стандартами? Мир внедряет третий Базель – а у нас до сих пор нет определенности ни с внедрением Базеля в какой-то его редакции, ни с внедрением МСФО. НБУ сейчас проводит стресс-тесты банков по национальным стандартам финансовой отчетности – а к 2016 году мы переходим на международные стандарты. Как так?

его только потомки. Это очищение Авгиевых конюшен – как топ-менеджер я прекрасно это понимаю и вижу. Причем это неблагодарная работа.

– Если Валерия Гонтарева является представителем банковского лобби, то кто, по вашему мнению, является антагонистом ее позиции на сегодня?

– То, что Гонтарева представляет банковское лобби – это утверждение противоречивое. Она многие банки, грубо выражаясь, «замочила». Это называется «лобби»? Она пытается сделать нормальную систему, а не представляет «лобби».

– Но как глава системы она же представляет интересы банков в целом… От ваших коллег звучали жалобы на так называемое индустриальное лобби. Именно это индустриальное лобби некоторые банкиры обвиняют в том, что Гонтарева с августа 2014 года не может зарегистрировать в парламенте законопроект по защите прав кредиторов.

– Если говорить о защите прав кредиторов, то никакой отдельный закон не поможет изменить правовую систему. Это третья ветвь власти, с которой у нас все плохо. Все знают, что происходит в судах. Если у нас не будет реформы судебной системы, польза от отдельного закона вряд ли будет. И мы не видим никаких реформ в правовой сфере.
Хотя, возможно, при изменении правовой системы эффект для страны будет в разы позитивнее и полезнее, чем от всех вместе взятых сегодняшних реформ. Нужно просто сформировать нормальный институт судей.

«Сами банки были неэффективны. Многие из них годами были убыточными. Даже те, кто был прибыльным, были не суперприбыльными. В сравнении с нашими соседями, Восточной Европой, Польшей, с точки зрения рентабельности украинские банки – далеко не образец», – констатирует банкир, видя в этом перспективы для успешного развития

Фото: Козаченко Александр для «Forbes Украина»

– Судьи Высшего хозяйственного суда говорят, что если по административному и гражданскому праву обращений от украинцев в Европейский суд по правам человека и другие международные инстанции – множество, то по праву хозяйственному их очень мало. По мнению этих судей, если бы дела с их хозяйственными судами были так плохи, то международные ведомства были бы завалены исками от украинцев и украинских компаний, недовольных тем, как работает судебная система в Украине, и ищущих правды в глобальных инстанциях.

– Просто часто у бизнесменов нет сил, чтобы обращаться в международные инстанции. Руки опускаются.

– Какие важные изменения в финансовой системе вы могли бы отметить?
– Сами банки были неэффективны. Многие из них годами были убыточными. Даже те, кто был прибыльным, были не суперприбыльными. В сравнении с нашими соседями, Восточной Европой, Польшей, с точки зрения рентабельности украинские банки – далеко не образец. На пике развития рынка, до 2008 года, в Украине отделений на душу населения было столько же, сколько в Испании. Как это могло быть?! Даже после всех сокращений, в сравнении с величиной бизнеса, количество отделений зашкаливает.

С мая 2014-го по май 2015-го – доля топ-5 банков увеличилась с 40% до 50%, топ-10 выросли с 54% до 70%, а топ-20 банков нарастили свою долю с 70% до около 84% доли рынка. На топ-50 банков сегодня приходится уже около 95% активов банковской системы Украины

Да, банкам нужно было развивать розницу, они считали, что отделения – это важно, хотя в современном мире вектор рынка направлен совсем в другую сторону. Но ведь важно, какой бизнес ты собираешь на этом отделении. $1-2 млн как объем бизнеса одного отделения (депозиты либо кредитный портфель) – разве это бизнес? Поэтому очевидно, что система требовала очистки.

Что мы имеем сейчас, когда с рынка ушло более 40 банков? Если мы посмотрим на обывательское мнение, то увидим шоковое восприятие. У людей возникает вопрос: «Что же это за разрушение?»
Я считаю, что это разрушение – созидательное. Система меняется, и система должна делать выводы.

Этот кризис беспрецедентный именно с точки зрения доверия. Наложилось множество факторов одновременно: и внешнеполитические, и экономические, и психологические, а также накопленная структурная слабость системы.
Уже второй год на рынке нет предпосылок для кредитования. Оно отсутствует из-за таких основных причин: отсутствия достаточной ликвидности, которая есть лишь у ограниченного числа игроков; из-за оттока депозитов; ослабленной кредитоспособности заемщиков в связи с ухудшением экономической ситуации – ухудшением конъюнктуры, девальвации, инфляции; а также крайне высокой стоимости фондирования – срочные ресурсы стоят 24-26%.

– Пожалуйста, объясните, чем занимаются банки в нынешних непростых условиях?

– Как система проходит стадию очистки, так и банки также проводят чистку. Занимаются проблемными кредитами, сокращением расходов. Например, мы начали, возможно, раньше других масштабную работу по оптимизации издержек – еще в 2013 году. Результаты видим как за прошлый, так и за этот год.
Полный эффект мы получим со следующего года, когда закончим всю программу оптимизации. Много внимания уделили сокращению уровней управления, оптимизации и централизации бизнес-процессов, выводу ряда услуг на аутсорсинг, а также отказу от ряда неприбыльных или низкоприбыльных направлений. С 2016 года будем иметь расходы на 30-40% ниже уровня 2013-го в сопоставимых ценах. Это означает, что расходы нужно резать в 2-3 раза, поскольку есть отрицательные эффекты девальвации и инфляции, которые будут уменьшать эффект от сокращения.

Очевидно, что если у тебя падают доходы – ты должен резать расходы. Любая программа по сокращению расходов имеет отложенный эффект. И эффект от сокращения банки получают не сразу. Но чем раньше начнешь – тем более положительный эффект на рынок получишь.

– Пожалуйста, оцените, в какой мере при сегодняшних условиях в экономике сокращение расходов делает «погоду» для банков?

– Есть неизбежные вещи, но зависит все от того, с какой базы мы считаем. Для банков в большой мере на доходы влияет процентный доход. В наших несовершенных условиях это около 80% от всего их дохода! При драматическом ухудшении кредитного портфеля начинает проседать процентный доход.

– Коллеги по рынку говорят, что ваш банк продает портфель клиентов. О каком портфеле идет речь?

– В этой стране мы занимаем первое место среди банков по взятию имущества на баланс. Для нас это один из основных способов работы с заемщиками. Дальше мы будем этим управлять, сдавать в аренду, продавать. Мы

Перспективы украинского рынка – очень большие. Здесь есть большой отложенный спрос, и со временем на этом рынке будет очень интересно работать и зарабатывать

хотим получить объем возврата. Поверьте, сейчас есть инвесторы, которые приходят и покупают часть портфеля. После всех процедур – судебных, несудебных, переговоров, взятия имущества на баланс и так далее, главное – получить кэш. За 2014 год мы получили десятки миллионов долларов кэша, по 2015-му наш план в разы масштабнее.
Большой объем обеспечения – это недвижимость. Управлять ею все же немного проще, чем заводами, и по плану мы именно из нее в 2015 году будем получать кэш. Также мы создали департамент по управлению корпоративными активами, взятыми на баланс.

– Что еще может, по вашим прогнозам, произойти в 2015 году?

– По моим оценкам, системе нужен капитал в размере 5-10% ВВП для формирования резервов по кредитам, дальнейшего списания ряда проблемных кредитов и приведения себя в состояние, позволяющее вести дальнейший бизнес.
Если уйдут ограничения по валютным депозитам, люди начнут возвращать вклады в банки. Критерий надежности банка – это банк, который с честью прошел кризис. Дальше, возможно, мы увидим снижение ставок, особенно по валюте. И тем, кто хотел бы заработать, советую зафиксировать ставку. После того как уравновесится экономическая ситуация, могут начать возрождаться кредиты. Я не говорю, что это произойдет в 2015 году, но в 2016-м – скорее всего.

Депозиты, кредитные риски и макроэкономическая ситуация – три причины, по которым сегодня банки не кредитуют реальный сектор. Когда эти три причины начнут разрушаться, начнет возрождаться кредитование. Ведь если банки не кредитуют, они теряют смысл своего существования.
В целом перспективы украинского рынка – очень большие. Здесь есть большой отложенный спрос, и со временем на этом рынке будет очень интересно работать и зарабатывать.

По прогнозам Константина Вайсмана, финансовый рынок начнет восстанавливаться не ранее І квартала 2016 года

 

– Как вы будете вести себя с клиентами, которые не рассчитались по долгам?

Весь сегодняшний кризис – это кризис доверия. Клиенты не доверяют банкам, банки не доверяют клиентам. Мы просто вернулись к основе – и строим банкинг с нуля

– Мы значительно усилили нашу работу с проблемными активами и добились существенного прогресса как в юридической плоскости, так и с точки зрения получения реального кэша. Хотя в целом мы понимаем, что реализация имущества как с баланса банка, так и заложенного имущества сейчас проходит не в самых лучших конъюнктурных условиях. Мы идем навстречу нашим заемщикам, реструктурируя их задолженность в случае, если видим, что есть хорошие перспективы для улучшения бизнеса, и клиент сейчас испытывает реальные объективные трудности. Но мы не можем пойти навстречу злостным неплательщикам.

У клиентов может быть много разных причин, по которым они не могут выполнять свои обязательства. Но очень часто это похоже на какую-то игру.
Платежная дисциплина – низкая. Вы говорите про лобби, а я говорю про культуру. Поэтому, когда ты кредитуешь, ты должен выбирать, подходить к клиентам селективно.
Скажу еще раз, что весь сегодняшний кризис – это кризис доверия. Клиенты не доверяют банкам, банки не доверяют клиентам. Мы просто вернулись к основе – и строим банкинг с нуля.

–  Если бы от ваших решений полностью зависело, что будет происходить с банковской системой, какие три решения вы бы приняли прежде всего?

– Во-первых, пора прийти к пониманию, а что же у нас будет с МСФО и национальными стандартами? Мир внедряет третий Базель, а у нас до сих пор нет определенности ни с внедрением Базеля в какой-то его редакции, ни с внедрением МСФО. НБУ сейчас проводит стресс-тесты банков по национальным стандартам финансовой отчетности, а к 2016 году мы переходим на международные стандарты. Как так?
Поэтому пора дать ответы на вопросы: как будет проходить регулирование, как будет проходить переход? Это важные вопросы и важные ответы, потому что они связаны с капитализацией банков.
Второе решение относилось бы к комплексу вопросов, связанных с защитой прав кредиторов. Это первоочередные вещи!
В-третьих – необходимы срочные меры для возвращения доверия вкладчиков. Нужно снимать ограничения по системе, повышать порог гарантированных вкладов, реализовывать комплекс мер по возврату доверия населения.
Я думаю, что рынок начнет восстанавливаться не ранее первого квартала 2016 года. Мы видим новые точки роста прежде всего в среднем и розничном бизнесах. Отрасли – агропром, торговля, машиностроение и другие.

Сейчас доверие к банку можно измерять тем, как он вел себя в острый период кризиса, как выполнял свои обязательства перед клиентами, задерживал или не задерживал выплату вкладов и проведение клиентских платежей. И в этом плане нам есть чем гордиться – мы безукоризненно выполняли все свои обязательства, и клиенты это ценят.

 East European Financial Group