Впрочем, сложно угадать, что именно поставит себе в заслугу глава НБУ. С куда большей вероятностью можно спрогнозировать, о чем Валерия Гонтарева постарается умолчать. Прежде всего, о катастрофической ситуации в банковской системе, которая продолжает ухудшаться, в том числе и из-за некомпетентности регулятора.
Впереди планеты всей
Без сомнения, за все годы существования независимой украинской банковской системы она впервые столкнулась с кризисом таких масштабов. С самого начала 2014 года рынок вошел в период турбулентности и никак не может из него выйти.
Глобальной проблемой для банков стала и остается девальвация. Фактически именно падение курса, а не уличные бои в центре Киева или война на Донбассе, оказалось губительным для банковской системы.
В украинских условиях все показатели – от адекватности регулятивного капитала до уровня доверия вкладчиков – практически прямо пропорциональны валютному курсу. Это была одна из причин, почему наше правительство так щепетильно относилось к вопросу стабильности национальной денежной единицы. Мы осознавали, с какой лавиной проблем придется столкнуться государству в случае девальвации. Впрочем, о причинах поддержания стабильного курса уже говорилось. Сейчас время поговорить о том, что случилось после того, как новая власть не справилась с теми задачами, с которыми справлялись мы.
Еще два года назад покинувшие рынок банки вовсе не собирались банкротиться. Более того, на начало 2014 года многие строили амбициозные планы по развитию. Теперь же, по состоянию на начало IV квартала 2015 года, украинская банковская система представляет собой жалкое зрелище.
Регулятивный капитал по всей банковской системе Украины на 1 октября 2015 года составляет 82 млрд гривен, что в 2,3 раза меньше, чем на 1 января 2015 года, и в долларовом эквиваленте эта сумма составляет более чем скромные $3,7 млрд, рухнув за два года с примерно $24 млрд. Эти цифры говорят о том, что банковская система не просто уменьшилась. Она находится в одном из самых тяжелых положений за всю историю и демонстрирует глубину падения, невиданную в большинстве стран мира.
Мы достигли дна, но продолжаем копать. В недавней своей оценке агентство Moody's признало, что уровень проблемных кредитов растет, и может достичь 40% к концу года. Даже по официальной методологии этот показатель уже с начала 2014 года вырос практически вдвое, с 13 до 24%. По итогам января-сентября 45 банков, включая 7 неплатежеспособных, получили убыток на общую сумму 72,7 млрд гривен. На этом фоне прибыль остальных, преимущественно мелких учреждений, в 3,9 млрд гривен лишь подчеркивает глубину пропасти.
По состоянию на 1 октября 2015 года норматив адекватности регулятивного капитала (Н2), который должен быть не меньше 10%, по всей банковской системе Украины составил 7,09%. В начале текущего года он еще был 15,6%. Этот крайне важный показатель летит под откос, что, однако, не мешает НБУ рапортовать об успешных реформах.
На самом же деле можно предположить, что реальная ситуация даже хуже. Ведь именно те банки, которые находятся под пристальным вниманием НБУ и где в течение года проводили стресс-тесты, показывают самые печальные результаты. Два тестируемых банка – «Дельта» и «Финансы и кредит» – даже успели за это время отправиться в мир иной. Тогда как в мелких банках, куда не добрался регулятор, все еще решаются «дорисовывать» статистику, не желая дорезервироваться и наращивать капитал, который в катящейся под откос экономике взять попросту негде.
В этой связи крайне скептично стоит относиться к заявлениям об очищении банковской системы. Более вероятно предположить, что благозвучной фразой регулятор всего лишь маскирует неконтролируемое им массовое банкротство банков и их уход с рынка.
При этом НБУ постоянно переоценивает свои силы. Еще весной 2015 года глава Нацбанка Валерия Гонтарева и ее первый заместитель Александр Писарук заверяли, что очистка банковской системы близится к завершению. Потом были заявления о том, что очищение банковского сектора будет закончено 30 июня 2015 года. Но «банкопад», а вместе с ним и «реформы», продолжаются.
Нужно понимать, что у регулятора еще не дошли руки до небольших и мелких кредитных учреждений, проверка которых должна завершиться в 2016 году. Впрочем, то, что там будет обнаружено, скорее всего, уже станет головной болью следующего главы НБУ.
Отдельная проблема – ПриватБанк, крупнейший банк Украины, в котором сегодня хранится каждая третья гривна населения. Именно этот банк имеет все шансы стать следующим потрясением не только для банковской системы, но и для страны в целом.
Сейчас «Приват» уверенно идет по стопам других недавно почивших проблемных банков. Несмотря на многомиллиардные суммы рефинансирования, за первые три квартала банк никак не улучшил свои показатели, более того, наращивает проблемы. В частности, норматив адекватности капитала (Н2) снизился за квартал с 9,97% до 9,93%.
При этом, как и в остальных проблемных банках накануне краха, есть все основания подозревать вывод денег собственниками. В данном случае учитывая объемы рефинансирования, уже денег государственных, которых, согласно сообщению пресс-службы ПриватБанка, на 1 октября в его балансе было 27 млрд гривен. В ІІІ квартале «Приват» в 4,5 раза увеличил максимальный размер кредитного риска по операциям со связанными с банком лицами – этот норматив достиг уровня 45,23%. Максимальный размер кредитного риска на одного контрагента составил 25,72% от регулятивного капитала при лимите не больше 20%. И в реальности эти цифры могут быть еще хуже из-за сложности проверки этих показателей.
По разным подсчетам, до конца года акционерам ПриватБанка необходимо влить в банк 6-8 млрд гривен. Будут ли владельцы заводить деньги, учитывая открытую войну с властями, непонятно. По крайней мере, желания делать это собственники явно не демонстрируют. Можно вспомнить, что еще до завершения стресс-теста глава ПриватБанка заявлял, что считает завышенной требуемую НБУ сумму деформирования резервов. Впрочем, проблема в том, что докапитализация нужна не только «Привату». Широко анонсированное мероприятие, призванное улучшить состояние финучреждений, буксует и в других банках.
Пока докапитализировали свои банки лишь отдельные иностранные собственники, украинские же в большинстве случаев предпочли «подарить» свои проблемные банки ФГВФЛ. Однако, как правило, и иностранные «дочки» не получают «живых» денег. К примеру, официально украинская «дочка» ВТБ получила в капитал $680 млн, или 14,5 млрд гривен. На самом деле россияне просто конвертировали в капитал часть ранее выданного межбанковского кредита. Таким же образом поступают и европейские банки.
Впрочем, у иностранных «дочек» есть одно преимущество, которое позволяет им держаться на плаву – это высокий уровень доверия рынка. У остальных банков такого преимущества нет. Как нет и собственников, желающих ценой других активов поддерживать свои банки. На этом фоне удивляют придирки НБУ в части происхождения капитала потенциальных собственников финучреждений. Регулятор откровенно занимается ерундой, пытаясь отделить «честных» олигархов от «нечестных», в то время как подопечная банковская система умирает у него на глазах.
Впрочем, ирония в том, что по факту государство является самым неэффективным и проблемным собственником. Именно госбанки на данный момент требуют наибольшей докапитализации. Еще в июне Минфин и МЭРТ опубликовали обзор 30 предприятий госсектора с крупнейшими фискальными рисками. Согласно документу, капитал Ощадбанка в текущем году должен быть пополнен примерно на 20 млрд гривен, Укрэксимбанка – на 26 млрд гривен. С тех пор ситуация явно не стала лучше. И понятно, что провести такую докапитализацию можно только за счет необеспеченной эмиссии.
Словесные интервенции
И вот на фоне этой очевидной всем специалистам банковской катастрофы звучат бравурные заявления регулятора. Думаю, депутаты в среду обязательно услышат популярный миф о том, что НБУ удалось стабилизировать валютный рынок, и что украинцы продают больше валюты, чем покупают.
Действительно, по данным НБУ, в сентябре 2015 года население сдало банкам валюты на $214,5 млн, а купило – $47,6 млн. Но, увы, эти цифры не имеют ничего общего с реальностью. Причина столь приятного результата – в ограничениях на покупку валюты. Банкам до сих пор запрещено продавать в одни руки валюты больше, чем на 3000 гривен. Кроме того, в официальных обменниках нужно платить налог. Это выталкивает граждан и бизнес на черный рынок, где нет никаких ограничений. Аналогичная ситуация на межбанке, где объем торгов сейчас в удачный день составляет около $300 млн.
Чтобы понять реальные объемы валюты, которая вращается на рынке, можно обратиться к данным 2012-2013 годов. Тогда средний объем операций банков с наличной валютой был $2-3 млрд в месяц, а на межбанке оборот редко когда падал ниже значения в 1 млрд в день. Эти показатели прекрасно иллюстрируют всю иллюзорность достигнутой «стабильности».
Просчеты регулятора очевидны не только аналитикам, но и простым гражданам, весьма трезво оценивающим ситуацию. За III квартал физические лица сняли со счетов еще почти 9,4 млрд гривен и $1,2 млрд. Портфель вкладов в национальной валюте сократился до 177 млрд гривен, в иностранной – до $9,5 млрд.
На этом фоне жалко выглядят попытки НБУ порадовать общественность небольшими позитивными подвижками, которые наблюдаются в последнее время. Рост депозитов в отдельных банках на самом деле объясняется не стабилизацией ситуации, а чудесами статистики или просто недосмотром регулятора.
Например, больше других в ІІІ квартале привлек ПриватБанк – 2,2 млрд гривен. Но это никак не свидетельствует о росте доверия к этому финучреждению. Просто он вместе с тремя госбанками с 11 июня по 15 сентября выплачивал компенсацию вкладчикам обанкротившегося Дельта Банка на сумму 8,4 млрд гривен.
Еще хуже, когда рост вкладов наблюдается в проблемных банках, потенциальных клиентах ФГВФЛ. Здесь самое время задуматься о введении некоего ограничителя, который бы не позволял таким банкам собирать средства населения под завышенные проценты. Но регулятор этого не делает – тут интересы банкиров и НБУ совпадают. Всем выгодно собрать как можно больше денег, продемонстрировав улучшение показателей. Когда же очередной банк рушится, его депозиты перестают быть проблемой НБУ, научившегося за последний год просто выбрасывать банки-банкроты из статистики.
Хуже, чем с депозитами, ситуация с кредитованием. И это при том, что банки вовсе не испытывают проблем с ликвидностью. На 1 октября 2015 года показатель норматива мгновенной ликвидности (Н3) составил в целом по системе 61,26% при нормативном значении не меньше 20%. Гривневой ликвидности хватает. Но банки не видят, кого они могли бы сейчас кредитовать, а НБУ и правительство не создают никаких условий для того, чтобы деньги пошли в реальный сектор экономики.
На этом фоне смешно выглядят манипуляции с учетной ставкой. Нацбанк снизил ее уже дважды: в конце августа – с 30% до 27%, через месяц – до 22% годовых, заявив, что это поможет снизить ставки по кредитам. Хотя даже студентам профильных вузов понятно, что при существующем положении дел учетная ставка не оказывает прямого влияния на рынок.
Нужно не играть со ставкой, а заниматься решением реальных проблем – снижением высоких рисков, улучшением защиты прав кредитора, снижать высокий уровень коррупции в правоохранительной и судебной системе. До тех пор, пока это не будет сделано, банкиры предпочтут покупать депозитные сертификаты НБУ и заниматься спекулятивными операциями, а не кредитовать реальную экономику.
Справедливости ради стоит отметить, что тут работа не только для НБУ. Даже в самых оптимальных условиях в ближайшее время не приходится уповать на рост кредитования без помощи государства, в частности, касательно компенсации части процентной ставки. Рассчитывать на это, увы, не приходится, поскольку такая политика противоречит программе МВФ, предпочитающей, и совершенно зря, держать экономику на голодном пайке.
Продолжение следует
Поведение регулятора – одна из самых глобальных проблем рынка. И речь идет не только о вранье и перекручивании фактов, хотя декларируемые заявления и цифры не должны расходиться с реальным положением вещей. Не внушают оптимизма и те действия, которые предпринимает НБУ для вывода банковской системы из кризиса. Выше я уже упоминал, к чему привела излишняя строгость административных ограничений на валютном рынке. Но нормативная база, разработанная НБУ в других секторах, оказалась столь же неэффективной.
НБУ так и не смог выработать эффективную систему контроля, которая позволяла бы заранее предупреждать о проблемах в работе банков и не позволяла создавать видимость стабилизации ситуации в тех учреждениях, где месяцами задерживаются платежи и не выдаются депозиты клиентов. Кроме того, НБУ не смог создать условия для привлечения в банковскую систему отечественного и зарубежного капитала. В результате проблемы практически всех неплатежеспособных банков были решены за счет налогоплательщиков.
Что же мы имеем вместо реальной работы? Пиар и поведение, как у слона в посудной лавке. Так, абсолютно непонятной осталась цель публикации списка из 48 банков с «непрозрачной структурой собственности». В условиях, когда этот вопрос вовсе не является насущной проблемой и к нему можно вернуться после стабилизации ситуации, желание регулятора раскачивать лодку кажется абсолютно нелогичным. Как тут не вспомнить прошлогоднюю борьбу с «банками Януковича», когда в угоду политическим интересам были искусственно доведены до банкротства несколько крупных учреждений, что лишь придало дополнительное ускорение катящемуся под откос поезду? Добавив сюда истеричное поведение на валютном рынке и запоздалую реакцию на возникающие проблемы, мы получим объяснение значительной части того, с чем ежедневно приходится сталкиваться участникам рынка.
Все вышесказанное позволяет вполне обоснованно утверждать – проблема банковского кризиса в Украине сегодня не решена. Мы только подходим к острой фазе кризиса, к которой НБУ не готов, несмотря на бравурные заявления госпожи Гонтаревой.
Комментариев нет:
Отправить комментарий